Нужна ли России русская деревня?

Личное отношение Романа к Никите Михалкову и к его творчеству, в общем, вполне определённо и ясно, его особенное, трепетное отношение к большевикам (исторический факт существования которых авторами фильма никак не педалируется, разве что бегло и вскользь упоминается) — тоже. Но далее Роман решил поговорить «серьёзно — потому что тема, затронутая Никитой Сергеевичем, реально серьёзная». И вот что он сказал:

«Дело в том, что в условиях рынка не выдержит ни одно сельское хозяйство ни одной самой капиталистической страны. Если мы посмотрим на сельские хозяйства стран ЕС, то увидим, что вся Старая Европа дотирует свои сельскохозяйственные предприятия…»

«Секрет вымирания деревень в том, что они больше не нужны. И только.»

«Можно ли возродить русскую деревню и населить Россию крестьянами? — Не дай Бог.»

Это действительно очень серьёзные заявления.

Итак, что бы произошло, если бы Европа и США не начали в своё время дотировать своё сельское хозяйство?

Очевидно, их сельскохозяйственные предприятия сделались бы неконкурентноспособны. Но не вообще, не абсолютно, не по отношению к городу или к промышленному производству (это абсурд), а по отношению к сельскохозяйственным же предприятиям колоний, полуколоний и вообще любых других стран, где климат не хуже, а зарплаты и уровень жизни — существенно ниже. Сельскохозяйственные предприятия метрополии были бы разорены, большая часть продовольствия импортировалась бы из колоний, и метрополия сделалась бы зависимой. И уже тогда не только метрополия колониям (посредством займов, танков и крылатых ракет), но и колонии метрополии смогли бы иной раз мягко навязать свою волю или хотя бы более эффективно с нею, с метрополией, торговаться (посредством тех или иных затруднений с поставками продовольствия). Ибо кушать хочется каждый день, а доступность продовольствия есть определяющий фактор стабильности любого государства, не исключая метрополии.

Предположим, метрополия вместо дотаций вводит заградительные пошлины на импорт продовольствия из колоний. Тогда в условиях рынка сельское хозяйство будет не только рентабельным, но и более рентабельным, чем большинство промышленных производств. Ибо тогда уже не государство, а рынок определит реальную рыночную цену продовольствия, производимого сельскохозяйственными предприятиями метрополии. Резкий рост стоимости продовольствия автоматически приведёт к снижению рентабельности всех иных производств, где используется труд людей или животных.

И вот в метрополии часть средств, полученных от промышленности и иных отраслей, направляется на поддержание собственного сельского хозяйства. Метрополия начинает дотировать своё сельское хозяйство. Что это им даёт?

— Метрополия сохраняет у себя высокооплачиваемые и очень качественные рабочие места в сельской местности;

— Метрополия сохраняет и усиливают глобальную конкурентоспособность своих промышленных и иных производств;

— Метрополия сохраняет в чистоте и порядке свои земли, свою территорию, обеспечивают развитие сельской инфраструктуры, сохранение и воспроизводство своих природных ресурсов, развитие соответствующих отраслей производства и науки (а это тоже дополнительные рабочие места) и в целом — усиление общей конкурентоспособности наций и государств метрополии.

Но капиталисты пошли дальше. Они увеличили размер дотаций сельскому хозяйству настолько, чтобы ни одна из стран-колоний не могла уже в принципе обеспечить конкурентоспособность своего сельского хозяйства по отношению к метрополии. После чего — да, в большинстве других стран сельскохозяйственное производство сделалось в условиях глобального рынка безнадёжно и изначально неконкурентоспособным. Без аналогичных или даже больших дотаций уже в своё сельское хозяйство.

Но этого мало. В каждой стране-колонии, в полуколонии или в стране, ещё только намеченной для будущей колонизации, немедленно после победы там подлинной демократии метрополия самым энергичным образом прилагает все возможные усилия для того, чтобы через инструменты начинающей местной демократии и открытого рынка максимально разрушить там сельское хозяйство, сельскую инфраструктуру и как можно большее количество земель навсегда вывести из сельскохозяйственного оборота. После чего на оставшихся землях создаётся монопроизводство одной или нескольких сельскохозяйственных культур. Например, в одной стране выращивают кофе, в другой чай, в третьей баранину и т.д. Важно, чтобы ни одна страна-колония не могла обеспечить себя всем необходимым ей продовольствием, так, чтобы мысль о голоде приходила бы членам колониальной администрации всякий раз, как только цены на товары колонии покажутся им слишком заниженными, а на товары метрополии, напротив, чрезмерно завышенными. Ну чтобы каждый, даже самый малозаметный, самый демократически-политкорректный  намёк улавливался бы там и исполнялся с первого раза незамедлительно. Что от этого дополнительно получает метрополия?

— Абсолютный контроль над колониями;

— Новые рынки сбыта для своей сельскохозяйственной продукции;

— Возможность производить дешёвую некачественную или даже прямо вредную для здоровья человека и животных продукцию и продавать её в колониях по существенно завышенной цене.

В фильме Никиты Михалкова подчёркивается: культурный код нации формируется и сохраняется прежде всего на селе. Добавим — здоровый генофонд также. Город всегда более интернационален, более развращён, более вреден для здоровья — и для физического, и для душевного, и тем более для духовного. Только село даёт жизнь малым городам. Смерть деревни есть смерть нации. И прежде всего — неизбежное опустошение её территории, её земли, её природных ресурсов.

В этом году жук-короед добрался до госдачи президента России. И только тогда был снят с занимаемой должности министр лесного хозяйства страны, в которой деревня более никому не нужна. Ибо русская деревня ну никак не вписывается в российский рынок. Хоть убей.

Да, в Великобритании или США только 2% населения заняты в сельском хозяйстве. И что они производят? Высококачественные натуральные продукты? И в том количестве, чтобы обеспечить ими большую часть населения своих стран по приемлемой цене? Или по преимуществу дешёвую, безвкусную, несъедобную дрянь, приготовленную для собственного плебса и населения колоний? А эта элита, кушающая только натуральное за дорого и управляющая всем этим золотым миллиардом — разве она заинтересована в сохранении национальных государств, наций, их культурного кода или хотя бы их генофонда для своих будущих рабов?

Как все мы хорошо знаем из СМИ, элита мира обеспокоена совершенно иным: отсутствием до сих пор то там, то сям настоящей подлинной демократии, ущемлением прав секс-меньшинств, угрозой глобального потепления и одновременно грядущего перенаселения планеты. Русская деревня им уж точно ни к чему. Как и русская культура, наука, система образования или здравоохранения, которые, по странному совпадению, также, как и русская деревня, ну никак не вписываются в этот открытый всем ветрам, колониеподобный российский рынок.

Сто миллионов россиян не вписываются в глобальный рынок. Никак. А современная российская элита, присвоившая себе лучшую и большую часть общенациональной собственности, успешно и очень комфортно в него вписалась. И хочет остаться там навсегда (даже получает за свои успехи самые разные, иной раз совершенно для нас неожиданные ордена, такие, как орден Почётного Легиона Французской республики).

Вот в чём корень всех проблем, «основное противоречие и движущая сила» современной российской действительности. Вот в чём причина всех этих шараханий и удивительных на первый взгляд, как будто даже шизофренических действий (или бездействия) нынешней российской власти в её неустанной и самоотверженной борьбе с мировым финансовым кризисом, за модернизацию российской экономики, за единство истории и за будущее возрождение Великой России.

Автор: Георгий Лодочник

Источник: www.odnako.org