Комментарий. Е. Савченко. АПК это не просто отрасль народного хозяйства!

Для Белгородчины и ее жителей агропромышленный комплекс – это не просто одна из отраслей народного хозяйства.

Мы расцениваем сельское хозяйство как нечто большее, чем отрасль экономики. Это среда обитания половины населения Белгородской области, и для нас самая главная задача – не просто обеспечить экономическую самодостаточность как отрасли, но и качество этой среды обитания, для того чтобы она могла воспроизводить саму себя, да и не только с точки зрения экономической, а с точки зрения, прежде всего, социальной и духовно-нравственной. Так мы смотрим на сельское хозяйство.

С точки зрения экономической у нас в общем объеме валового внутреннего продукта на долю сельского хозяйства приходится уже более 20%, хотя где-то 10 лет назад было чуть больше десяти. Его доля растет.Это произошло, потому что у нас в течение 10 последних лет реализуется масштабный проект развития сельского хозяйства, и его экономический потенциал за эти годы увеличился почти в три раза. Белгородчина располагает 1% пашни Российской Федерации, но на ее долю приходится почти 5% валовой продукции сельского хозяйства страны.

Если посмотреть именно по товарной продукции, которая производится сельскохозяйственными предприятиями, то, наверное, эта доля еще выше. Особенно нам удалось продвинуться в таком направлении, как производство мяса – мяса птицы, свинины. Это были две наши приоритетные отрасли. И в текущем году мы выходим на производство мяса в целом по области на полтора миллиона тонн, что почти в пять раз выше дореформенного периода, в общем-то, выше, чем в лучшие годы советской власти.

Объем инвестиций в сельское хозяйство составил более 150 миллиардов рублей. Сельское хозяйство как отрасль экономики у нас прибыльное. В прошлом году получено прибыли 26 миллиардов рублей, даже чуть выше, чистой прибыли. Это больше 10% общей валовой прибыли всей Российской Федерации. Но сельское хозяйство – это не только холдинги и крупные компании. У нас оно довольно-таки с экономической точки зрения очень полифонично.Все формам собственности мы уделяем одинаковое значение: и крупным, и средним, и фермерам, и маленьким семейным фермам, и личным подсобным хозяйствам.

Я познакомился с «Дорожной картой», которая сегодня вынесена на обсуждение выездного заседания. Разделяю содержание, в какой-то степени даже максимализм определенный. Ну, видимо, это так и должно быть, потому что на самом деле потенциал сельского хозяйства Российской Федерации очень высок: не менее чем 500 миллионов человек Россия может кормить. Важно только найти эти 500 миллионов человек, которые бы нуждались сегодня в наших продуктах питания.Но, к сожалению, на сегодня ситуация такова, и это ни для кого не секрет, мы даже не кормим, не можем прокормить сами себя.На 40 - 50 миллиардов долларов или полтора триллиона рублей мы импортируем (продовольственную) продукцию. Примерно на такую же стоимость мы и производим, но, конечно, мы производим не конечный продукт, а сырье. А если в переводе на сырье, то можно сказать, что четверть сырья сельскохозяйственного мы сегодня импортируем.

Сельское хозяйство, я считаю, нельзя рассматривать вне контекста общеэкономических и социальных проблем, которые сегодня существуют в России. Их нельзя выдергивать и рассчитывать на то, что можно создать какой-то субъект экономического благополучия или территорию экономического благополучия как отдельно взятую отрасль. Это невозможно сделать.Если посмотреть и задать вопрос уважаемой аудитории – наше сельское хозяйство сегодня конкурентоспособно? – то я заранее могу сказать, что оно неконкурентоспособно.Вернее, оно конкурентоспособно с точки зрения технологической и неконкурентоспособно с точки зрения экономической. Если мы посмотрим нашу производительность труда, допустим, в Белгородской области сельского хозяйства в расчете производства объемных показателей – ну, скажем, производство свинины на одного работающего или производство молока на одного работающего, то мы приближаемся и даже превышаем лучшие мировые показатели. Но это не значит, что наша продукция ниже по стоимости. И я это могу очень легко доказать и сказать, что наше сельское хозяйство неконкурентоспособно.

Где мы можем сегодня прирастать?Мы, наверное, можем прирастать за счет трех факторов. Первый фактор – это увеличение потребления до каких-то там медицинских норм. Ну, я считаю, что это резерв где-то в районе 10, максимум 15% по повышению объемов производства. А главное – мы можем прирастать за счет импортзамещения, и прежде чего, мяса. Мы можем спокойно нарастить 2 - 2,5 миллиона тонн и полностью исключить импорт. Мы можем наращивать производство молока и особенно прибавить в таком сегменте, как овощи и фрукты, которые мы завозим на очень существенные суммы, примерно 70% мы импортируем.И мы можем, конечно же, рассчитывать на увеличение потребления, на рост потребления за счет экспорта.

Но я повторяю, мы никогда не будем заниматься экспортом, пока наша продукция с экономической точки зрения неконкурентоспособна. Почему неконкурентоспособна? Неконкурентоспособна, потому что у нас есть некие макроэкономические условия, которые снижают нашу конкурентоспособность. Я вам продемонстрирую это на одном примере. Скажем, взять 2000 год. В 2000 году затраты на производство 1 кг свинины у нас составляли 20 рублей, в 2012 - 2013 годы затраты на производство 1 кг свинины у нас уже составляет 60 - 70 рублей.

Давайте теперь посмотрим на ситуация в долларах. Доллар и в 2000 году у нас примерно 30, плюс-минус 2 рубля был, и сейчас он 30 рублей. То есть в 2000 году в долларах у нас затраты на производство были примерно 0,65 - 0,7 доллара, сегодня они превышают уже 2 доллара. А в Европе как были затраты на производство примерно 1,5 доллара, так они и остаются. То есть 10 - 12 лет назад мы были абсолютно конкурентоспособны, по истечении 12 лет мы абсолютно неконкурентоспособны, хотя за это время создали очень серьезный с точки зрения технологической сельскохозяйственный кластер в Белгородской области, да и в России в целом. То есть мы находимся в макроэкономических тисках, которые связаны с ревальвацией рубля.А что такое подорожание национальной валюты по отношению к другой валюте? Это означает только одно: одновременно снижается конкурентоспособность нашей экономики во столько раз, во сколько раз дорожает наша национальная валюта. Это аксиома экономическая, и ее еще никто не мог опровергнуть, она действует. Поэтому без решения этой задачи мы не можем вести разговор о существенном каком-то наращивании экспортного потенциала агропродовольственной продукции. Да, сегодня мы еще по зерну можем соревноваться, хотя и здесь маржа наших трейдеров, наших экспортеров, она с каждым годом все более и более сокращается, потому что растут затраты на производство в том числе и зерна.

В России сегодня стало очень невыгодно производить вообще-то многие виды продукции. Поэтому у нас экономика и остановилась или останавливается. Живем мы только за счет того, что хорошая конъюнктура на некоторые виды экспортной продукции, прежде всего, углеводородов.

Следующее, на что хотелось бы обратить внимание, так сказать, на общие вопросы, которые требуют решения и которые, может быть, где-то лежат за пределами проблем сельского хозяйства, – это не отрегулированные экономические отношения в целом в агропродовольственной аграрной цепочке. У нас очень дорогая логистика и диктат торговых сетей. Оптовое распределительное звено, или дистрибьюция, она полностью или полукриминализирована, или монополизирована. Достаточно недавнего примера с московскими базами, чтобы увидеть, что такое у нас оптовое звено, чем оно занимается и какие проблемы решает.

То есть совершенно отсутствует здесь государственное регулирование, в этой цепочке, хотя мы неоднократно предлагали, чтобы вокруг, скажем, Москвы, Московского региона была создана и с помощью, прежде всего, товаропроизводителей, крупных холдинговых компаний собственная, с участием, возможно, и органов власти, возможностями участия торговых сетей крупных собственная торгово-логистическая цепь по доставке продукции. ЕЕ главная задача не гналться за прибылью, не решать какие-то там другие вопросы, не связанные вообще с экономикой, с отмывкой денег и т.д. Она должна быть абсолютно прозрачной и заниматься только продвижением наших товаров на наш продовольственный рынок.

В качестве демонстрации диктата сетей я вам могу даже дать такой пример свежий. Вот я попросил у нашего, даже не у нашего, из соседней области, который работает и у нас, одного руководителя, как складываются у него взаимоотношения по поставке продукции с крупными сетями. Вот взаимоотношения с X5. Он поставляет макароны. Значит, что торговая компания предлагает? Только вход в сеть, в листинг – это две тысячи рублей каждому магазину этой компании с каждого вида продукции, две тысячи рублей только за вход надо платить! Далее ставка так называемого ретро-бонуса – 18 - 20% с расшифровкой: сам ретро-бонус 10%, маркетинговые услуги 5 - 7% и возмещение воровства 2%.

А что же в конце концов будет иметь поставщик? А он в лучшем случае будет иметь нулевую маржу, зато маржа торговой сети возрастает за счет вот этих вот не предусмотренных никакими прозрачными схемами взаимоотношений. Более чем в два раза растет. И мы видим, что торговые сети уже настолько, так скажем, обнаглели, что начинают уже заниматься неким таким не только экономическим диктатом, но который переходит в экономическое поглощение, поглощение субъектов сельскохозяйственного бизнеса, или же они уже занимаются собственным, так сказать, бизнесом с сельским хозяйством. Ну, мы знаем, например, скажем, «Магнит», который сегодня развивает (и, наверное, может быть, и правильно делает) крупное собственное производство тепличных видов овощей. То есть диктат сегодня таков, что сельское хозяйство и дальше будет работать в тисках диктата сетей с минимальным, практически нулевым маржинальным доходом. И здесь без вмешательства государства ничего невозможно сделать. А сделать – что?

У нас есть примеры, пожалуйста, Франция, пожалуйста, Западная Европа, где все маржинальные доходы при помощи государства выстроены, они абсолютно прозрачны, и они вот достаются каждому игроку, общий маржинальный доход распределяется справедливо между всеми участниками агропродовольственной цепочки.

Следующее, о чем хотелось сказать, – в стране у нас отсутствует расселенческая градостроительная политика. Казалось бы, какое это имеет отношение вообще к сельскому хозяйству, к его судьбе. А она имеет прямое отношение вообще к состоянию сельских территорий, к тем демографическим сдвигам, тектоническим, которые происходят у нас в сельской местности за последнее время. Деревня у нас или село, оно обезлюдело, работать практически некому, идет депопуляция, и прежде всего, депопуляция активного, трудоспособного сельского населения. У нас почему-то взят курс на урбанизацию. Вот у нас мегаполисы активно развиваются в стране. Ну, если бы у нас было, наверное, миллионов 500 в России, то можно бы подумать и о развитии мегаполисов, но если у нас больше чуть-чуть почти 100 миллионов человек, то развивать в этой ситуации такую огромную страну, значит, мегаполисы – я считаю, это не совсем правильно.

Вот я только один пример вам приведу. Москва взять. Крупнейший мегаполис.На транспортную инфраструктуру, на решение транспортных проблем в мегаполисе Москва ежегодно тратится в расчете на одного жителя более 50 тысяч рублей. Сравним, сколько тратится на развитие транспортной инфраструктуры Белгородской, там, Воронежской, да и любой другой области Российской Федерации – от 2 до 5 тысяч рублей в год, то есть в 10, 15 и даже 20 раз меньше. И тогда встает вопрос, а что же у нас является все-таки черной дырой нашей экономики? Я считаю, что именно мегаполисы.

Курс на мегаполизацию страны является такой черной дырой, которая сегодня деньги тратит огромные. И конечно, эти проблемы придется решать. Если завтра в Москве будет уже не 15 тысяч, а вообще московская агломерация не 17 тысяч, а уже 20 или 25 миллионов человек, то естественно, туда еще больше будет тратиться денег, для того чтобы, устранять всевозможные проблемы с развязками с транспортными, со строительством метрополитена и т.д. Огромные деньги. А может, эти деньги направить на то, чтобы вообще взять курс на деурбанизацию? Давать людям деньги по 3, по 5 миллионов рублей, молодым семьям, и чтобы они расселялись по необъятным просторам Российской Федерации и таким образом меняли немножко такой скучный ландшафт сельских территорий, который сегодня у нас наблюдается в Российской Федерации. Я это веду разговор к тому, что вот и в вашей «Дорожной карте» предлагаются очень большие инвестиции и в сельское хозяйство, и для того чтобы поднимать эту отрасль.

Но встает вопрос, а кто там будет работать? Ведь работать сегодня фактически некому. Мы даже в своей области, где очень бережно относимся к сохранению сельских территорий, и то мы уже начинаем чувствовать, насколько эта проблема сегодня злободневна. И не случайно наши все крупные сельскохозяйственные предприятия сегодня сами попросились и взяли в качестве структурных подразделений сельскохозяйственные училища, техникумы, под свою опеку, для того чтобы готовить для себя кадры. И не только берут ребят из сельской местности, но даже из городов или из районных центров привлекают ребят, обучают их; и они считают, что те, кто сегодня переступил порог учебного заведения, уже фактически являются членами трудового коллектива того или иного сельскохозяйственного предприятия, агрохолдинга.

И делают это руководители предприятий совершенно осознанно, поскольку понимают, что главная проблема, с которой они столкнутся завтра, – это проблема кадров, причем кадров квалифицированных. То есть эта проблема, она за пределами сельского хозяйства, но без ее решения невозможно развивать сельское хозяйство как отрасль. Я имею в виду проблему расселенческую, проблему градостроительную.

И последнее, о чем мне хотелось сказать, все-таки мы на сельское хозяйство должны смотреть не только с точки зрения достижения целевых показателей, как и совершенно справедливо в «Дорожной карте» у вас отмечено. Нужно учитывать и его мессианскую роль, которая заключается в воспроизводстве нашей национальной культуры, наших традиций, нашей исторической идентичности, национальной ментальности и духовного, если хотите, нравственного кода нашей нации. Только сельские территории это дают.

Города эту миссию не выполняют; то есть воспроизводство нации – это сельское хозяйство. И в этой связи я хотел бы напомнить слова знаменитого нашего фантаста, футуролога Ивана Ефремова, который еще в 1969 году писал, что «все разрушения империй, государств происходят через утерю нравственности, и это разрушение носит характер саморазрушения». То есть сельское хозяйство, сельская территория – это хранительница нашей духовности и нравственности. И если оно исчезает, то и сами понимаете, исчезает нечто большее – политическое пространство исчезает или трансформируется в нечто другое.

Вот с этих позиций мы должны смотреть на сельское хозяйство. То есть у нас на кону не просто «Дорожная карта развития сельского хозяйства», не просто подъем сельского хозяйства как отрасли, а возможность через призму сельского хозяйства вообще посмотреть на судьбу нашей страны и на судьбы России.

Вот с такими бы мыслями я бы вам пожелал успехов в реализации идей «Дорожной карты», которая, на мой взгляд, хорошо подготовлена. И мы со своей стороны приложим все усилия, для того чтобы быть участниками в реализации этого прекрасного стратегического документа.