Он полагает, что влияние ВТО на отечественное сельское хозяйство по-настоящему проявятся лет через пять, когда пройдет длительный инвестиционный цикл, когда новые поставщики — не те, которые уже есть, а именно новые — распробуют российский рынок и начнут на него выходить. Вот тогда мы и увидим, что и к чему привело.

При этом, конечно, остается главный вопрос — что произойдет в российском АПК за эти пять лет?

Так что проблема нынешнего положения российской агропромышленной сферы — это, скорее, не вопрос нашего участия в международной торговой организации, а проблема необходимости решения системных проблем в отрасли, которые рождены аграрной политикой России, точнее, ее нечеткости и противоречивости. «С моей точки зрения, - цитирует Александра Корбута vedomosti.ru, - аграрная политика РФ все еще базируется на позиции импортозамещения, когда оценка эффективности отрасли идет по доле импорта на потребительском рынке. Значит, надо или импорт ограничить, или производство нарастить. Вот по этой логике и пошло развитие аграрной политики, начиная с нацпроекта развития агропромышленного комплекса».

То есть, грубо говоря, не ставилась напрямую задача добиться конкурентоспособности производства и его высокой экономической рентабельности. Конечно, в текстах правительственных Постановлений слова «конкурентоспособность», «модернизация» обязательно присутствовали. Однако, как повелось еще с советских времен, целью был объявлен рост объемов производства. Так вот этой цели достичь удалось, объемы производства заметно выросли, и это позволяет объявлять, что реализация и нацпроекты, и прошлой госпрограммы увенчалась абсолютным успехом. И ведь, на самом деле, производство в отдельных секторах существенно выросло, что, кстати, подтверждает расхожие тезисы о большом потенциале российского сельского хозяйства.

Однако у успехов этой политики есть и своя оборотная сторона, которая сейчас требует ее пересмотра. Почему?

С 2001 по 2012 г. издержки производства в аграрном секторе России росли вдвое быстрее, чем закупочные цены на сельхозпродукцию. В итоге на сегодня продукция отечественного животноводства, по себестоимости в полтора, а то и в два раза выше, чем основных странах-конкурентах. То есть, если аграрная Россия конкурентоспособна по пшенице, по кукурузе (т. е. по зерновым) и по подсолнечнику, то по другим видам сельхозпродукции — нет.

Отсюда для государства следующий ход вытекал логически: введение дополнительных таможенных пошлин на продовольственный импорт. Однако сегодня присоединение к ВТО вынудило снижать эти пошлины, и неконкурентоспособность собственной агропродовольственной продукции стала сверхочевидной для всех, а не только для профессионалов.

Это серьезнейшая проблема — тем более что это проблема отрасли в целом, а предприятия в ней все разные по форме собственности, методам управления и организации производственных процессов.

Еще один негативный фактор — неконкурентоспособность всей системы управления.

Можно ли оценивать технологическую модернизацию на предприятии количеством закупленной техники? В российском сельском хозяйстве происходит именно так. Но ведь это позволяет лишь оценивать расходование бюджетных денег, но никоим образом не оценивает эффективность модернизации, эффективность развития, считает Корбут.

Конечно, нельзя утверждать, что государство ничего не делает для поддержки и развития отечественного сельского хозяйства.

Например, нулевая ставка налога на прибыль, закрепленная в Налоговом кодексе, — мера постоянная.

С оглядкой на правила ВТО введено понятие региона с неблагоприятными условиями ведения сельского хозяйства. (Однако как-то странно получилось, что шестьдесят республик, краев и областей стали таковыми; включая, например черноземную Воронежскую область, а также типично аграрные Ростов, Курск). Понятно это, когда речь идет о Тверской области. Но сравнивать этот регион, скажем, с тем же Воронежем…

Благодарят животноводы-аграрники и за дополнительные 42 млрд руб. на компенсацию кормов. Правда, эти средства дошли до регионов глубокой осенью – в октябре. А корову, свинью и курицу надо кормить каждый день.

Стала более жесткой и ясной политика в отношении требований к безопасности импортируемого продовольствия, что вполне обосновано. Для импортной еды требования по безопасности и качеству должны быть предельно жесткими. Но в российской практике эту жесткость распространяют на экспортируемую из страны продукцию. Например, до сих пор люди получают сертификат на качество зерна для экспорта, который выбрасывается теперь уже даже до Таможенной службы, потому что таможня сказала, что этот этот документ не нужен.

Как сообщил эксперт, по инициативе РЗС при поддержке и Минсельхоза, и Минэкономразвития начаты переговоры о страновой квоте на пшеницу для России в Евросоюзе. Там существует дискриминационное ограничение по экспорту пшеницы из каждой страны. Ну, а то, что Дмитрий Медведев договорился с Бразилией об экспорте 1 млн т российской пшеницы, — это тоже хорошая вещь, потому что там были решены и сопутствующие вопросы по качеству и безопасности.

Позитивно надо оценивать и исключение из преференциальных режимов свинины и мяса птицы. На очереди – продолжение этой работы для риса и ряда других товаров, включая пальмовое масло. И хотя там копеечная пошлина (сейчас 5%, будет 3%), но почему Россия за просто так должна давать этот преференциальный режим?

Теперь несколько слов по поводу несвязанной поддержке для растениеводства. Эта мера также была, в основном, введена в связи с требованиями ВТО. Принято Постановление Правительства РФ, на основании которого из федерального бюджета в региональные направляются средства для поддержки растениеводов. Но когда вчитаешься в некоторые региональные документы, оказывается, что эта «несвязанная поддержка» так связана, что к «зеленой корзине» никакого отношения не имеет. Например, в одном из регионов принято решение: объем погектарной несвязанной поддержки увязывать с уровнем заработной платы в хозяйстве; до 12 000 руб. — одна сумма, свыше 20 000 руб. — другая. Или, например, требование предоставления банковских документов и счетов-фактур об оплате поставок минеральных удобрений. Здесь мы наблюдаем великолепное региональное нормотворчество.

В завершение своего комментария вице-президент РЗС высказал отношение союза к нынешней экономической ситуации в аграрной отрасли.

«Сегодня, по существу, мы стоим на развилке, и нам нужно определиться по ряду вопросов, выбрать векторы действий.

Во-первых, все-таки продовольственная безопасность или продовольственная независимость?

Во-вторых, распределение поддержки «тонким слоем» по всей стране, по всем хозяйствам или все-таки по точкам роста? Мы считаем, что приоритет должен отдаваться точкам роста. Да, кому-то будет плохо, но там речь может идти уже о других мерах поддержки, где надо будет защищать уже людей.

В-третьих, следует поддерживать конкурентоспособность за счет снижения издержек.

В-четвертых, доходность должна быть основной целью государственной поддержки».

При этом, конечно, полагает А. Корбут, за границей никто не ждет российское продовольствие с распростертыми объятиями, и там будут сопротивляться нашему агропродовольственному экспорту. Тем не менее, сегодня он хоть и маленький, но есть и, есть надежда, что он станет развиваться и в будущем